СКАЖЕМ “НЕТ” ЯЗЫЧЕСКИМ ТРАДИЦИЯМ, ИЛИ КАК АРВИД ЯНОВИЧ ПЕЛЬШЕ ЛИГО ЗАПРЕТИЛ
Foto literatura.lv: Konferences 1. sēdes prezidijs
Konferences 1. sēdes prezidijs 1951. gada 25. martā. Starp viesiem 1. rindā: Padomju Savienības komunistiskās partijas centrālās komitejas sekretārs Arvīds Pelše, Ministru padomes priekšsēdētājs Vilis Lācis, Latvijas Zinātņu akadēmijas īstenais loceklis, profesors Pēteris Valeskalns, īstenais loceklis, profesors A. Šmits.
Скажем “нет” языческим традициям
После того, как в 1959 году первым секретарем ЦК Компартии Латвии стал Арвид Пельше, в латвийской прессе стали всё меньше упоминать празднование Лиго. И в июне 1961 года ни в газетах, ни по радио, где обычно звучал праздничный концерт, не было ни одного упоминания о празднике Лиго. Также, 24 марта 1961 года в газете “Cīņa” появилась такая статья:
Лиго или Янов день следует признать устаревшей и не отвечающей духу времени традицией. В эпоху, когда советский человек закладывает основы великого строительства коммунизма, было бы неправильно и нецелесообразно отмечать языческие традиции. В воспитании трудящихся следует использовать лишь прогрессивные традиции».
Пришёл и запретил
И всё это проявление национального духа (но вместе с тем вполне советское) продолжалось до тех пор, пока 25 ноября 1959 года первым секретарем ЦК Компартии Латвии не стал Арвид Янович Пельше, который очень не любил праздник Лиго.
Существует версия, что гонения на Лиго начались по воле Никиты Хрущева, он посетил Ригу в июне того же года и разгромил тех, кого позже назвали «национал-коммунистами», но это отдельная история. Очевидно, народный праздник показался ему одновременно проявлением и национализма, и религии, с которой Хрущев тоже боролся. А уж Пельше недовольство «хозяина» уловил мгновенно.
Арвид Пельше, 1954 год, кадр кинохроники. Фото из архива Михаила Губина
Празднование Лиго начали сворачивать, прекратили упоминать в прессе. Журнал «Лиесма» не сориентировался и в июньском номере поместил статью и фотографии о праздновании Лиго, главный редактор Юрийс Ногинс был уволен.
Двадцать четвертого марта 1961 года в газете Cīņa появилась передовая статья: «Лиго или Янов день следует признать устаревшей и не отвечающей духу времени традицией. В эпоху, когда советский человек закладывает основы великого строительства коммунизма, было бы неправильно и нецелесообразно отмечать языческие традиции. В воспитании трудящихся следует использовать только прогрессивные традиции». Дальше, правда, было написано: «Конечно, что праздновать и что не праздновать — личное дело каждого гражданина».
В июне 1961 года ни одного упоминания Лиго в латвийской прессе не было. Ни в газетах, ни по радио, где обычно звучал праздничный концерт. Писатель Янис Судрабкалнс, с 1945 года каждый раз писавший праздничный текст, в том году вместо этого опубликовал приветствие чувашскому народу.
Это заметила латышская эмигрантская печать и сделала вывод «об изменении культурной политики Москвы и русификации всеми доступными средствами».
Двадцать третьего июня 1961 года в Риге на углу улицы Слокас и бульвара Узварас на панно, изображающем освобождение народов Африки, появилась надпись Lai dzīvo Līgo, а вечером к памятнику Свободы был возложен венок из дубовых листьев. Виновные были задержаны и доставлены в Управление милиции.
Вместо запрещенного праздника власть принялась придумывать новые традиции. Объявили Неделю советской молодежи с возложением цветов к памятнику Ленину 19 июня. Двадцать первое июня — День дружбы народов, 23 и 24 июня 1961 года впервые прошел праздник песни и танца школьников.
Казалось бы, кто может противиться советской идеологической машине? Но тут в дело вмешались советские диссиденты.
|
Подвиг лингвиста
Из книги Льва Копелева и Раисы Орловой «Мы жили в Москве»:
«В 1960 году мы поехали в Латвию по командировке общества «Знание». Там в некоторых районах вводились новые гражданские обряды, сопровождающие рождение ребенка, окончание школы, свадьбу, совершеннолетие, похороны. Так власти надеялись ослабить влияние церкви и воспитать «нового человека».
В маленьких городах Валмиере, Талсы, Мерсраг мы встречали много людей, увлеченных этими новшествами. Но, празднуя новые обычаи, они пели старые песни, надевали старые наряды, уже, казалось, ставшие музейными экспонатами или театральным реквизитом. Так новые обряды укрепляли, утверждали национальную самобытность, еще недавно сурово подавляемую как «буржуазный национализм».
Но в те же дни мы узнали, что Хрущев запретил праздновать Янов день — самый большой латышский праздник, в народе его называют Лиго — то есть радость, веселье.
Угодливые местные власти стали искоренять любые упоминания о Яновом дне, хотя ими наполнены фольклор и классическая литература. Переделывались даже школьные учебники и словари, из латышского языка приказано было изъять такие словосочетания, как «Янов сыр», «Янов месяц», «Янов жук».
Вернувшись в Москву, мы опубликовали статью в журнале «Наука и религия» и отдельную брошюру, где рассказывали о творческом опыте латышских просветителей и возражали против запрета Лиго.
Наши публикации вызвали окрик из ЦК, Суслов распорядился «призвать к порядку» редакторов и осудить идеологическую ошибку. Между тем из Риги приходили все более тревожные известия о расправах со всеми, кто противился запрещению Лиго…»
Лев Копелев — известнейший российский правозащитник, ученый-филолог, лингвист, прототип Рубина из романа «В круге первом» Солженицына. В 1960 году Копелев вместе с женой Раисой Орловой выступил главным защитником латышского праздника.
Помимо статей, он написал и обращение в ЦК КПСС, доказывая, что «запрет народного праздника и произвол цензуры противоречат советской конституции, принципам марксистско-ленинской национальной политики, традициям и воле латышского народа».
Письмо подписали тридцать латышских и московских интеллигентов. В том числе Илья Эренбург, бывший депутат Верховного Совета от Даугавпилса. «Он сперва не соглашался: «Не знаю мотивов запрещения… возможно, этот праздник используют латышские националисты. Ведь там еще очень сильны антисоветские, антисемитские, антирусские настроения». Но потом подписал. Как вспоминали правозащитники:
«Письмо было передано в приемную Кремля.
Ответа никто не получил. А в «Известиях» появился фельетон, в котором высмеивались некие почтенные, но наивные ученые и литераторы, подписывающие письма, защищая неприкосновенность отсталых, мракобесных обычаев».
В журнале «Дружба народов» в 1965 году вышла статья...
 |
Праздник Лиго-один из столпов национальной латышской идентичности, наравне со всеобщим Праздником песни
Для латышей Лиго — это своеобразный «летний Новый год», со своими обрядами, церемониями и традиционными зрелищами — спектаклем «Дни портных в Силмачах» и культовым фильмом «Лимузин цвета белой ночи» (в оригинале — «Яновой ночи»).
Этот народный праздник немало пережил за свою историю — от почтения в Российской империи до запрета первым секретарем ЦК Компартии Латвии Арвидом Пельше и возвращения, пусть и в измененном виде, в конце 1960-х годов.
При царе-батюшке
На территории Латвии этот праздник отмечается уже несколько веков, сначала в сельской местности, а потом и в городах. В Риге исторически праздновали на набережной Даугавы, а когда в 1825 году генерал-губернатор Ермолай Федорович Керн (супруг той самой Анны Петровны) разрешил отмечать праздник на городских валах, то начали жечь костры и там. Однако в 1857 году валы снесли, и Лиго опять начали отмечать на набережной.
В 1895 году газета «Рижский вестник» писала:
Советский праздник Лиго
19 июня 1945 года газета Cīņa опубликовала решение президиума Центрального совета профсоюзов ЛССР «Об организации празднования праздника Лиго на предприятиях и в учреждениях Латвийской ССР». Преамбула:
«До установления советской власти в Латвии у широких масс трудящихся не было возможности широко отмечать и праздновать свой народный праздник Лиго. Это празднование было привилегией узкой фашистской клики — айзсаргов и корпорантов. Еще более нетерпимое положение было во время немецкой оккупации, когда немецко-фашистские негодяи запрещали каждое проявление национального сознания латышского народа и отмечание народных праздников рассматривали как демонстрацию против фашистских захватчиков. В этом году трудящиеся Советской Латвии впервые широко отмечают и свободно празднуют свой национальный праздник во всех городах и деревнях».
Далее профсоюзным комитетам предписывалось привлечь широкие народные массы к празднованию, в том числе организуя праздничные вечера с докладами об историческом значении Лиго.
К первому послевоенному Лиго в столице приурочили открытие нового...
|
|
Немецкие оккупанты тоже ничего не имели против Лиго, так как и в национал-социалистической Германии отмечали день летнего солнцеворота
В 1943 году начали праздновать уже 22 июня — Гитлер объявил его днем освобождения восточных территорий от большевизма, в этот день в рижских парках играли оркестры. Первого июня 1943 года вступил в силу новый список праздничных дней на территории Латвии, в котором было и 24 июня — Лиго. Рижане отметили праздник на острове Доле.
В 1944 году главная оккупационная латышская газета Tevija рассказала, как отмечали на рижских фабриках. «Над башнями Риги «Лиго!» отзвучало до следующего лета. Те трудящиеся, которые еще вчера весело праздновали, сегодня опять видны среди старательно делающих свою работу. Но такова старая и добрая привычка нашего народа», — писала газета.
Но следующим летом праздник ...
|
|
